Мои личные неоконченные книжные миры.
Магистр Шаванахола был бы опечален.
Сколько брошенных вещей нашлось.
Сколько человек может прожить без сна?
Пять дней, но при этом нужно постоянно танцевать.
«Что за дурацкая мысль?!»
Лилит отбросила ее с негодованием, правда, негодование вышло каким-то вялым. Впрочем, это не удивительно.
Шел пятый день бессонного марафона.
«Сколько человек может прожить без сна?»
Эта мысль крутилась в ее голове как старый винил. Иголка попала в царапину на черном, испещренном тонкими, почти невидимыми линия, диске и повторяет одну и ту же фразу.
«Как странно… Расплющенный кусок черного пластика с какими-то царапинами. Иголка с алмазным наконечником, который даже и не разглядеть. И эти двое, кусок пластика и алмазная крупинка, создают прекрасную музыку.… Нет. Не создают. Они только ее проводники. Или это вопрос лексики. Хм.… Создать и воспроизвести. У этих слов есть много общего. И то и другое обозначают созидание. В той или иной степени. В разных категориях. Но все же они его предполагают…»
Пять дней.
Нет. Не так. Пять суток. Это более целостное понятие.
Потому что у Лилит не было ни ночи, ни дня. Только однообразное серое полотно. Которое тянулось как стены бесконечного тоннеля, из которого нет выхода. Стены такие обманчиво эфемерные, почти прозрачные, можно разглядеть, когда в нормальном мире меняются грани суток. Можно почувствовать холодный ночной ветер и теплые утренние лучи солнца. Но нельзя вырваться.
«Сколько человек может прожить без сна? Это ведь не может продолжаться вечно! Нет ничего вечного. Хотя, нет.… Есть. Вечна человеческая глупость. Да.… Это точно. Я глупая неуверенная в себе девочка. Я и глупость. Глупость вечна. Я – вечность. Значит, это все же может продолжаться вечно…»
Лилит вздохнула, придя к этому неутешительному выводу и, подперев щеку рукой, уставилась на маленькую яркую баночку. Девушка сидела за столом в кухне, перед ней стояла кружка с чаем, рядом банка меда. Уже почти два часа, она мешала мед в банке чайной ложечкой. Зачерпывала его, поднимая ложку над банкой, потом переворачивала и смотрела, как тонкая золотистая струйка льется обратно в сосуд.